Имя русского князя – Дмитрия Михайловича Пожарского, навсегда войдет в историю нашей Родины как имя человека, любившего великой любовью свою Отчизну и сделавшего все от себя возможное, чтобы не допустить ее порабощения иноземными захватчиками. Прослеживая весь его жизненный путь по дошедшим до наших дней источникам информации – летописям, сказаниям, разрядным книгам, государственным актам, высказываниям его современников и т.д., не перестаешь удивляться, как же многогранен был образ этого воистину замечательного человека, великого гражданина многострадальной Руси.

Родился Д.М. Пожарский в семье одного из потомков Рюриковичей. Его отец, Михаил Федорович Пожарский – потомок в 13 колене великого князя Суздальского и Владимирского, а затем и великого князя Киевского Юрия Владимировича Долгорукого. Его мать, Евфросинья Федоровна Беклемишева, была из знатного старинного дворянского рода. Обвенчалась она с Михаилом Федоровичем в 1571 году. В то время на Руси правил царь Иван IV (Грозный). По-видимому, Михаил Федорович на государственной службе не служил, так как в разрядных книгах того времени, по отзывам историков, он нигде не просматривается. Прожил он вместе с Евфросиньей Федоровной сравнительно недолго, так как в августе 1587 года Михаил Федорович умер.

У Евфросиньи Федоровны и Михаила Федоровича было трое детей – дочь Дарья и два сына – Дмитрий и Василий. Когда умер отец, Дарье было пятнадцать лет, а Дмитрию – девять. Можно предположить, что незадолго до своей смерти Михаил Федорович со своей семьей жил в одном из своих имений, скорее всего в Суздальском уезде, так как и похоронен он был в родовой усыпальнице князей Пожарских – в Спасо-Евфимьевом монастыре Суздаля. Интересен тот факт, что на помин своей души князь завещал Спасо-Евфимьеву монастырю одну из своих деревень и купчую на эту деревню, переданную монастырю после смерти князя, подписал лично его сын Дмитрий, хотя ему было всего лишь девять лет. Это говорит о том, что в семье Пожарских уделяли большое внимание образованию детей, в частности, обучению их с малых лет грамоте. И в девять лет Дмитрий умел уже и читать и писать.

После смерти Михаила Федоровича семья Пожарских переезжает в Москву, где на Арбате еще у деда Дмитрия Михайловича, Федора Ивановича Пожарского, был свой дом. И в 1593 году пятнадцатилетний Дмитрий поступает на государеву службу, хотя в разрядных книгах он упоминается лишь с 1598 года, в ранге "стряпчего с платьем". В этом же году он в числе других дворян подписывает соборное определение об избрании в цари Бориса Федоровича Годунова. Пожарский верно служит новому царю и в 1602 году получает чин стольника. Приближает царь и мать Д.М. Пожарского – Евфросинью Федоровну, которая становится сначала боярыней у дочери царя, Ксении, а затем, верховной боярыней у самой царицы, Марии Григорьевны Годуновой. После смерти царя Б.Ф. Годунова в апреле 1605 года, к власти пришел Самозванец, Лжедмитрий I, ставленник польского короля Сигизмунда III.

С приходом к власти Лжедмитрия I, которому присягнула и Москва, и боярская Дума, Пожарский продолжает находиться при дворе. В мае 1606 года Самозванца убивают и царем выкликают князя Василия Ивановича Шуйского, которому присягнул и Д.М. Пожарский. Однако с появлением на Руси второго Самозванца – Лжедмитрия II, на русские земли вторгаются отряды литовцев и поляков, которые, поддерживая Лжедмитрия II, начинают грабить и разорять русские города, села, деревни, церкви и монастыри. Царь Шуйский пытается организовать борьбу против нового Самозванца и непрошенных гостей, литовцев и поляков, мобилизуя все имеющиеся у него средства. И в числе других приближенных он отряжает на борьбу с литовцами и поляками и князя Д.М. Пожарского – сначала в качестве полкового воеводы в 1608 году, а затем назначает его воеводой в город Зарайск Рязанского уезда в феврале 1610 года.

За ревностную службу по защите Отечества от поляков Пожарский получил от царя В.И. Шуйского в 1610 году в вотчину из своего старого поместья в Суздальском уезде село Нижний Ландех и посадец Холуй с деревнями, починками и пустошами. В жалованной грамоте было сказано, что он "многую службу и дородство показалъ, голодъ и во всемъ оскуденье и всякую осадную нужду терпелъ многое время, а на воровскую прелесть и смуту ни на которую ни покусился, стоялъ в твердости разума своего крепко и непоколебимо безо всякия шатости". И, действительно, за всю свою жизнь Д.М. Пожарский ни разу не изменил своему долгу ни перед государями российскими, ни пред своим Отечеством. И пользовался большим уважением не только у своих единомышленников, но и у своих противников. Ни разу в своей жизни Д.М. Пожарский не был уличен в какой-либо измене, подлоге, подлости, казнокрадстве, лицемерии, жестокости по отношению к кому-либо и каких-то других негативных поступках. Наоборот, он отличался мягким и добрым характером, вниманием к людским бедам, терпимостью к людям, великодушием. Он умел находить общий язык с людьми всех сословий, от холопа до боярина, что было очень удивительным для эпохи того времени. И совсем не случайно, что когда нижегородцы стали искать военачальника для второго народного ополчения, то остановились единодушно на кандидатуре князя Пожарского.

И лукавят некоторые из историков, говоря о том, что были и другие исторические личности в то время, способные возглавить второе народное ополчение. Но в том-то все и дело, что при формировании второго народного ополчения другого такого человека просто не было. Об этом очень убедительно написал известный российский историк И.Е. Забелин в своем историческом исследовании "Минин и Пожарский: Прямые и кривые в Смутное время", М., 1883, аппелируя в своей полемике о чертах характера Д.М. Пожарского к такому же известному российскому историку Костомарову Н.И. К большому сожалению точку зрения Костомарова Н.И. поддержало в то время издательское общество Брокгауза-Ефрона, опубликовав в выпущенном ими в 1890-1907 годах универсальном энциклопедическом словаре статью о Д.М. Пожарском, выставляющей нашего великого соотечественника каким-то никчемным, случайным человеком, хотя и наградив его эпитетом: "знаменитый деятель Смутного времени". И некоторые современные издания, например "Нижегородский край в Словаре Брокгауза и Ефрона", издательство "Нижегородская ярмарка", Н.Новгород, 2000, составитель и научный редактор В.В. Ниякий, перепечатывают эту статью, невольно вводя своих читателей в заблуждение. И уже появляется подобная информация в Интернете и других средствах массовой информации со ссылками на эти издания, вводя в заблуждение еще больший круг пользователей этой информации. Не избежал этого и А.П. Шикман, составитель биографического словаря-справочника "Деятели отечественной истории", М., 1997г., представив Д.М. Пожарского как обычного заурядного воеводу. При этом ни слова не сказав о формировании в Нижнем Новгороде второго народного ополчения.

Правда, был еще один государственный деятель, который мог бы составить альтернативу Д.М. Пожарскому – это князь, боярин Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, племянник царя Василия Ивановича Шуйского, выдающийся полководец Смутного времени. Но он был убит завистниками в апреле 1610 года. В той же работе И.Е. Забелина приводятся слова одного из летописцев, где он, после освобождения Москвы от литовско-польских захватчиков, славит всех героев Смутного времени, выделяя особо, в то же время, троих из них: " Бысть же во всей России радость и веселие, яко очисти Господь Богъ Московское царство от Безбожныя Литвы, початкомъ боярина Мих. Вас. Шуйского-Скопина, а совершениемъ и конечнымъ радениемъ и прилежаниемъ боярина князь Дим. Мих. Пожарскаго и нижегородца Кузьмы Минина и иныхъ бояръ и воеводъ, стольниковъ и дворянъ и всяких людей. И за то имъ зде слава. А от Бога мзда и вечная память, а душамъ ихъ во ономъ веце неизреченная светлость, яко пострадали за православную христианскую веру и кровь свою проливали мученически. И на память нынешнимъ родомъ во веки аминь".

Сам князь Пожарский был чрезвычайно скромным человеком, и он сам о себе как-то с иронией сказал: "Был бы у нас такой столп, как князь Василий Васильевич Голицын – все бы его держались, а я к такому великому делу не придался мимо его; меня ныне к этому делу приневолили бояре и вся земля". Но князь В.В. Голицын в это время возглавлял посольство от московских бояр и находился в Польше в Варшаве у короля Сигизмунда III, чтобы просить его сына, королевича Владислава, быть царем на Руси, чему противилось все патриотически настроенное население Руси всех сословий. То есть, по сути, В.В. Голицын встал на путь измены православию, поддержав решение "Семибоярощины" (верховная власть в Москве в период междуцарствования в 1610-1612 годах) призвать на русский престол королевича-католика. Вот в этих условиях князь Д.М. Пожарский оказался единственным человеком, способным по своим воинским, деловым и человеческим качествам возглавить второе народное ополчение, формировавшееся в Нижнем Новгороде.

При всем огромном моем уважении к биографу Д.М. Пожарского, историку XIX века Сергею Смирнову, и к его сочинению: "Биография князя Дмитрия Михайловича Пожарскаго", М., 1852, не могу согласиться с его утверждением о том, что: "Въ характере Князя Пожарскаго не видно особенныхъ черт, которыми бы онъ резко выдавался надъ современниками. … не было ни огромныхъ талантовъ правительственныхъ, ни большой силы воли… ." хотя далее, противореча самому себе, он пишет об удивительных чертах характера князя.

Писали о замечательных чертах характера князя и один из первых биографов Д.М. Пожарского, знаменитый архивист-историк конца XVIII-начала XIX века Ф.М. Малиновский в своем труде: «Биографические сведения о кн. Д.М. Пожарском по документам Гл. Москв. Арх. М.И.Д.», М., 1817, и известный историк XIX века М.П. Погодин в своих работах о Д.М. Пожарском.

Следует отметить, что и все царствующие при жизни Д.М. Пожарского государи российские отмечали ревностную службу князя своему Отечеству, приближая и награждая его. Особенно чтил его молодой российский царь М.Ф. Романов, поручая Д.М. Пожарскому особо важные дела. Так в 1619 году он писал в своей жалованной грамоте: "… а онъ, бояринъ нашъ, Князь Дмитрий Михайловичъ, помня Бога и пресвятую Богородицу и православную Крестьянскую веру и наше крестное целованье, съ нами Великимъ Государемъ Царемъ и Великимъ Княземъ Михаиломъ Феодоровичемъ всея Русии на Москве в осаде сиделъ, и за православную Крестьянскую веру и за святыя Божии церкви и за насъ Великаго Государя противъ Королевича Владислава и Польскихъ и Литовскихъ и Немецкихъ людей стояль крепко и мужественно, и на боехъ, и на приступехъ бился, не щадя головы своей, и ни на какия Королевичевы прелести не прельстился, и многую свою службу и правду къ намъ и ко всему Московскому Государству показалъ, и будучи в осаде, во всемъ оскудение и нужду терпелъ".

Весьма чтил князя и отец царя, патриарх Московский и всея Руси Филарет, которого князь первым встречал при возвращении Филарета из польского плена в 1619 году. Когда в апреле 1642 года Д.М. Пожарский умер, "… царь Михаилъ Феодорович, чтя заслуги государственныхъ мужей, провожалъ гробъ сего незабвеннаго боярина и почтилъ оный слезами своими" (И.И. Голиков : "Деяние Петра Великаго", т. XII, 2е изд., СПб.,1837).